среда, 2 декабря 2015 г.

Стихи школьников о войне

"Молодой коммунар" сообщил о том, что победители конкурса «70 стихов о войне и Победе» получили авторские экземпляры сборника. В том числе и трое юных поэтов из Тульской области: 17-летняя тулячка Татьяна Делягина, 17-летняя Мария Мартынова из Ленинского территориального округа и 12-летний Иван Трубицкой из поселка Ханино Суворовского района.
Стихи всех участников можно прочесть на сайте конкурса
 А в мае у нас была исключительная возможность услышать стихотворение Татьяны Делягиной "Осенний день сиял сильнее яшмы...". Татьяна читала его в Кремлевском сквере, когда библиотека Тульского государственного педагогического университета им. Л.Н. Толстого организовала акцию - стихи о войне читали студенты, преподаватели, школьники, просто прохожие - сделать это мог каждый. Даже если в памяти не задержались поэтические строки - в сквере была та же развернута книжная выставка. Можно было взять томик стихов любимого поэта и прочитать с листа
Читала стихи и Таня Делягина, как раз накануне своего отъезда в Санкт-Петербург, еще до подведения итогов конкурса.


понедельник, 30 ноября 2015 г.

Валерий Савостьянов

"Вторые"

«В этой школе
с 1935 г. по 1939 г. учился
Герой Советского Союза
ВАСИН Николай Алексеевич,
повторивший в 1943 году
подвиг Н. Гастелло»
Мемориальная доска
на здании восьмилетней школе №16
города Тулы


«Чем сбить мне огонь этот плотный?
Осталось лишь телом одним...» —
И скажет, взяв станцию, ротный:
«Погиб, как Матросов!» — над ним.

«Горю!
Но не будет вам форы:
Смешаю ваш танковый строй…» —
И крикнет комэск в шлемофоны:
«Прощай, наш Гастелло второй!».

В петле,
Но словами своими
Вершит она праведный суд —
И Зои высокое имя
Над девушкой произнесут.

Зачем же над ними, над нею
Чужие звучат имена? —
Не легче им было —
Труднее:
«Вторые», «вторая» она.

Всё «первым»: и память, и слава! —
Но чтобы дойти до конца,
«Вторым» — их жестокое право
От первого молвить лица!

«Вторые» врага дотаранят —
Победу собой подопрут, —
И даже когда умирают,
То знают они, что умрут.

У края беды неминучей
Надеждою душу не греть:
Ни шанса на счастье, на случай —
Проверено «первыми»: смерть…

Как в тополь упрямая ветка,
В мужчин вырастают сыны.
Неужто вы — только разведка,
Солдаты минувшей войны?

Задумчивый дым сигаретный
Кружит на весеннем ветру.
Я знаю, смущенный и бледный,
Зачем я на вашем пиру!

Зачем высоко и сурово
Салюта победного
Свет
Горит над судьбою «второго», —
Готового «первым» вослед...

среда, 18 ноября 2015 г.

Валерий Савостьянов

На сборы

Горел кипрей, и пахла мята,
Кувшинка в озере цвела.
Повестку из военкомата
В деревню мама привезла.

И в отпускные,
Расписные
Окошки бабкиной избы
Проникли возгласы стальные
Солдат скликающей трубы.

Прощай, души моей столица —
Деревня милая моя!
В родные вглядываюсь лица,
Их не печалиться моля.

Но бабка лезет в дальний ящик,
Выкапывает из газет
И дарит мне
(Я ж некурящий!)
Расшитый дедовский кисет.

А мама плачет.
Столько боли
В глазах тревожных,
Что на миг
Представил: еду не на сборы —
В огонь и смерть сороковых!..

пятница, 23 октября 2015 г.

Поэт и фронтовик Степан Поздняков

А. В. Польшина
Центральная городская библиотека МУК
«Новомосковская библиотечная система»

Степан Яковлевич Поздняков родился 9 мая 1913 г. в с. Высоком Сараевского района Рязанской области в бедной крестьянской семье. В 1930 г. окончил в г. Сапожке девятилетку второй степени. Летом 1932 г. приехал в Бобрики, как тогда говорили, на строительство «новой Москвы». Работал землекопом, строителем, статистиком в автотракторной конторе, заведовал детской библиотекой. Уже в то время Степан Поздняков определил свое отношение к родному городу, позже выразившееся в строках стихотворения «Сталиногорск» [2].
Трудолюбив, плечист и крепок
И достиженьями богат.
Таков любимец пятилеток,
Машинорудной Тулы брат.
1941 г. прервал мирный труд строителей города. Степан Поздняков оказался на фронте – воевал в Новгородской области, освобождал села Марёво, Молвотицы, другие населенные пункты и не только храбро сражался с фашистами, но и писал стихи и очерки для фронтовых газет. В военные годы Степан Поздняков публикует очерк «На пепелище» (газета «Залог Победы»), стихотворение «Письмо» [9], «Расплата близка» [10] (боевой листок «Врага на штыки») и другие произведения.
Свои стихи Степан Поздняков присылал также в районную газету «Сталиногорская правда» (ныне «Новомосковская правда»). В одном из номеров стихотворение «Кате» сопровождалось примечанием: «Стихи Степана Позднякова, погибшего смертью героя на фронте Отечественной войны». Похоронка была ошибочной. В бою под Ржевом С. Поздняков был тяжело ранен, в мае 1943 г. демобилизован и вернулся в Сталиногорск.
В октябре 1944 г. приступил к работе в редакции газеты «Сталиногорская правда» в должности литературного работника. 19 сентября 1946 г. перешел в редакцию газеты «Московская кочегарка» литработником, работал спецкором в газете «Шахтерская правда».
Спустя несколько лет вновь вернулся в редакцию «Сталиногорской правды», где проработал корреспондентом отдела промышленности и строительства до ухода на пенсию в начале 70-х годов.

среда, 7 октября 2015 г.

Валерий Савостьянов

Сумасшедшие

В старинных зданиях Петелинской* больницы
Надёжны стены, окна — крепости бойницы.
Фашисты ставили в те окна пулемёты —
Какие мощные естественные доты!
Какой обзор — в бинокль Упа** почти что рядом.
Их не достанешь тут ни пулей, ни снарядом...
Ну а больных, чтоб не мешались под ногами,
Гони на улицу прикладом, сапогами.
Зачем психованным пилюли и постели:
Лежачим — пули, остальным — гулять в метели.
Так поднимай же их с кроватей, полусонных —
Пусть убираются в чём есть: в одних кальсонах...

Гора Осиновая***, Упское***, Барьково***,
Вы столько видели, но только не такого!
А не хотите ли ещё вы этих, шедших
Куда глаза глядят, раздетых сумасшедших?
А если кто из них и вылечен — понятно,
От лютой стужи он с ума сошёл обратно...
Присады Нижние*** и обе Еловые***,
Недалеки до вас дорожки полевые,
Но если ноги, если руки — как сосульки,
Не добрести, не доползти до вас за сутки.
А доползёшь — не трогай лихо, если тихо —
Кому же нужен лишний рот, к тому же психа...

Помог ли кто им? Знать — не знаю. Но едва ли:
Их немцы — гнали, и свои — не принимали.
Спроси в Никитино***, в Бредихино***, в Ильинке*** —
Ну кто их вспомнит? И нужны ли им поминки,
Тем, что по улицам прошли, как привиденья,
За восемь лет почти
До моего рожденья?
Ну, разве только моя тётка пожилая
Поставит свечку им и рая пожелает.
Забьётся сердце у неё, как у синицы.
Она всю жизнь свою работала в больнице.
Теперь она за всех убогих молит Бога.
Наверно, тоже сумасшедшая немного...
_________________________________________________________________
* Петелино — посёлок недалеко от г. Тулы
** Упа — река в Тульской области
*** Осиновая Гора, Упское (Сергиевское), Барьково, Нижние Присады, Большая и Малая Еловые, Никитино, Бредихино, Ильинка — деревни под Тулой

четверг, 1 октября 2015 г.

Сражайся в лаве упорно и стойко,
В труде гвардейцем, стахановцем будь.
Давай угля нынче родине столько,
Чтоб глотку немцам скорее заткнуть!
Чтоб Сталин, наш полководец любимый,
Тобою от сердца гордился, был рад.
Чтоб ощущал всю поддержку и силу
В боях с врагами родной Сталинград.

четверг, 10 сентября 2015 г.

Валерий Савостьянов

Металлурги

Моему отцу Николаю Алексеевичу 
и многочисленным родственникам 
и знакомым, сначала построившим, 
а затем разрушившим при отступлении 
и снова, отстояв Тулу, восстановившим 
Новотульский металлургический завод

Как настала пора нам с врагом воевать,
Мы оставили в домнах металл остывать,
«Закозлили» мы домны родные —
И ушли, заперев проходные.
По железной дороге
В Рабочий наш полк,
В ополчение наше,
Исполнить свой долг —
Над заветною упскою кручей
Мы прошли по тебе, Криволучье.

Ты прими, Криволучье, прощальный поклон
От идущих спасти матерей своих, жён —
И, коль что,
Под родным твоим кровом
Утешенье дай сиротам, вдовам.
Объясни:
Ради них мы служили огню —
В лётку пикою били
Не раз мы на дню
И смотрели, как в око циклопу,
На кипящую яростью пробу.

Ради них,
И чтоб стала великой страна,
Наварили мы тысячи тонн чугуна —
Наших фирменных касок оконца
Закоптили чугунные солнца.
И сегодня опять
Ради них и тебя
Из цехов мы,
Судьбу боевую столбя,
Вышли — встретить армаду паучью:
До конца послужить Криволучью!

Мы черёмухи взяли, сирени твои,
Твоих майских садов нам поют соловьи,
Твоих улиц октябрьских метели
Пуховые взбивают постели.
Скоро спать нам на них —
Оправданием сна
Будет лом замечательный для чугуна,
Лом поверженных танков с «крестами».
А иначе бы спать мы не стали!

Мы привычны к огню — не отводим лица,
Если надо,
Штыками, как в лётку, в сердца
Будем бить мы проклятую тучу —
Не позволим пропасть Криволучью!
И когда туча эта —
Фашистский циклоп,
Сапогами цепляясь за каждый окоп,
Твоему поклонится сугробу —
Как чугун, её выпустим злобу.

Пролетарская Тула надёжна, как дот!..
И, быть может, кому-то из нас повезёт:
Когда минут денёчки лихие,
Он вернётся в цеха заводские.
И вернётся в цеха наши
Радостный гул,
Нужно выбить из домен
Застывший чугун, —
День за днём по микрону — до донца, —
Вновь зажечь рукотворные солнца!

Наш товарищ, конечно, умён и удал,
Но такого труда
И Геракл не видал,
Вычищая конюшни вонючие.
Помоги земляку, Криволучье!
Ты пошли ему
Наших подросших сынов,
Из окрестных ты сёл
Собери пацанов,
Дай им наши спецовки и каски.
Начинаются новые сказки…

И опять небеса твои держит Антей,
И приносит огонь для тебя Прометей,
Прославляют, любя, демиурги —
Молодые твои металлурги!

понедельник, 31 августа 2015 г.

Валерий Савостьянов

Край рощи перекопан

Край рощи перекопан,
Взглянул и вздрогнул аж:
Заросшие окопы,
Заваленный блиндаж.

Давно прогнили бревна,
Давно пустует дзот,
Но ощущенье, словно
Война ещё идёт…

В огне не ищут броду —
И показалось вдруг,
Что поднимает роту
В атаку политрук.

И я, хоть нет патронов, —
Винтовка — со штыком, —
Бегу, бегу по склону
Вслед за политруком.

Не зяблики — осколки
И пули свищут, но
Прочнее гимнастёрки
Брони нам не дано.

И там, где гарь пожарищ,
Где мёртвые тела,
В живот меня ужалит
Железная пчела.

Винтовка скользкой станет
И выпадет из рук,
Зато штыком достанет
Фашиста политрук…

…Земля, земля, землица —
Березовый озон.
Просвечивают лица
Родной нечернозём.

суббота, 22 августа 2015 г.

Тульские газеты военного времени привлекают внимание исследователей

В электронном научном журнале "История. Источники. Историки" (2015, №2) опубликована статья И.И. Лямзиной "Зарубежная тематика на страницах тульской периодической печати: 1941 год"

Появление этой статьи искренне нас порадовало. Очевидно, что проект дает свои результаты, и тульские периодические издания военных лет становятся объектом изучения современных исследователей. Ведь все, что публиковалось ранее по этой теме, относится к давнему советскому периоду и посвящено, в большей степени, деятельности редакций газет, истории самой газеты, но меньше связано с анализом содержания изданий. Поэтому статью Ирины Лямзиной, студентки Тульского государственного университета, обучающейся по специальности документоведение и архивоведение, можно считать, без сомнения, одной из первых современных исследовательских работ, посвященной этой теме. Тем более, что И. Лямзина выбрала достаточно редкий ракурс для анализа - ее внимание привлекли публикации о событиях за рубежом, Автор вполне справедливо замечает: "... при определенном внимании к проблеме существует ряд вопросов, требующих дополнительного изучения. В частности, это касается, казалось бы, не столь значительного сюжета: зарубежная тематика на страницах местной периодики. Однако для полноценного изучения истории практически не существует ненужных деталей". И мы согласны с этим мнением - региональная печать чаще становится объектом для анализа как источник о повседневной жизни в тылу, о боевых и трудовых подвигах жителей края, как свидетельство о преступлениях фашистских войск на оккупированных территориях. Поэтому статью мы прочли с большим вниманием и интересом и, в целом, получили определенное удовлетворение от чтения. Автор явно внимательно отнесся к материалу, тщательно проанализировал содержание публикаций, показал из разнообразие и продемонстрировал свою увлеченность проделанной работой. Но ряд замечаний мы все же считаем необходимым высказать.
Во-первых, удивило хронологическое ограничение - в своей статье Ирина Лямзина ограничилась только 1941 годом, никак не объяснив данное ограничение. Если у нас есть надежда в дальнейшем увидеть продолжение исследования, то мы готовы терпеливо ждать - задача продемонстрировать изменения дискурса о событиях за рубежом на протяжении всех  военных лет сложная, но очень интересная. 
Во-вторых, И.Лямзина, анализируя тульские газеты явно не принимает внимание тот факт, что значительная часть публикаций во всех региональных газетах военного времени  - следствие жестко регламентировалась из центра. Все региональные газеты публиковали рассылаемые материалы ТАСС. Интересно было бы сопоставить - насколько идентичны публикации в других региональных газетах. Хотя бы несколько соседних областных газет стоит просмотреть и сравнить.
Ну и напоследок мелкое, но все же существенное замечание, поскольку сам автор признается, что ... "только начинает изучение данной темы и на последующих страницах внимание будет уделено двум газетам «Коммунар» и «Молодой коммунар». Хотим обратить внимание автора и читателей его статьи, а, возможно, и других исследователей. Газета "Молодой коммунар" прекратила существование в августе 1941 года. Далее автор перечисляет ряд районных газет, вернее, некоторые их них (ошибаясь в  названии района - «Сталинец» (Дубровное) - правильно Дубенский район). На страницах нашего блога мы публиковали список районных газет, выходивших на территории Тульской области в 1941-1945 гг. - стоит принять во внимание эту информацию.

Ю.Иванова

суббота, 8 августа 2015 г.

Валерий Савостьянов

Рабочий полк

Светлой памяти
Николая Константиновича Дружинина,
писателя–фронтовика,
автора книги «Тульский рубеж»

Для чего нужны знамёна?
Чтоб напомнили шелка
Гибель тульских батальонов,
Кровь Рабочего Полка,

Тот октябрь, тот холод зверский
В ожидании атак,
Перекопский* Пионерский —
Так тогда он звался — парк.

На шоссе и у обочин,
В телогреечки одет,
Лёг здесь Тулы цвет рабочий,
Лёг учитель и студент.

В башмаках почти что летних —
Не пускала, видно, мать —
Лёг поэт-белобилетник,
Не умеющий стрелять.

У рогожинских* околиц —
Так уж путает война —
И чулковский* комсомолец,
И мясновская* шпана.

И в овраге возле парка,
Стать мечтавшая врачом —
Лютик, лилия, фиалка —
Из Заречья* санитарка
Бинт вдавила в грязь плечом.

А ещё в бинокль с церквушки
Комполка увидел сам,
Как в бурьяне на опушке
Пал Агеев, комиссар,
Как несут его ребята
За деревья на руках,
И горит огонь заката
На стволах и на штыках.

Победили страшной кровью,
Ярой волею одной!..

Я сегодня взглядом рою
Пионерский парк родной,

Я читаю, как рентгеном,
Путь извилистый траншей,
Ощущаю каждым геном:
Враг у русских рубежей.

Гаснут красные знамёна:
Перечёркнут алый шёлк.
Но за мной побатальонно
Рать святых — Рабочий Полк.

Посмотри в стальные очи
Ждущих правды,
Президент:
Вот он, Тулы цвет рабочий,
Вот учитель и студент.

В башмаках, почти что летних, —
Не пускала, видно, мать, —
Здесь поэт-белобилетник,
Научившийся стрелять.

И с рогожинских околиц —
Так вот «путает» война —
Здесь разведчик–комсомолец,
Снайпер — бывшая шпана.

И сестра их здесь, конечно —
Камышинкой из ручья
Встав,
Чтоб жить на свете вечно —
Санитарка из Заречья
С опытом военврача.

А ещё, светясь в аллеях,
В блеске листьев и штыков,
Комиссар идёт Агеев,
Командир идёт Горшков.
Ради Тулы, внуков ради
Тех, что выстоять смогли,
Не сдадут они ни пяди,
Ставшей кровью их — земли!..

И шагает полк Рабочий,
Рать верховных полномочий,
Чтоб не гас во тьме веков,
Как тогда, в те дни и ночи,
Красной Площади флажочек —
Тульский Красный Перекоп.
_________________________________________________________________________
* Перекоп (Красный Перекоп), Рогожинский посёлок, Чулково, Мясново, Заречье — районы г.Тулы

вторник, 4 августа 2015 г.

Валерий Савостьянов

Легенда

Расскажу я вам случай один,
уже ставший легендой в истории нашего рода.
Когда взяли село наше немцы —
а под ним полегло половина немецкого взвода —
Были злые, как волки:
из домов они гнали и старых, и малых,
Чтобы жить в тех домах, тёплых даже зимой,
а село — пусть в холодных подвалах.

среда, 15 июля 2015 г.

В Тульской области создадут электронную книгу памяти

Книга появится в рамках проекта «Живи и помни», который стартует на днях в нашем регионе.
Его основные задачи — собрать и аккумулировать информацию об участниках Великой Отечественной Войны, а также создать единый электронный банк данных, сообщает пресс-служба регионального правительства.
В рамках акции, жители Тульской области смогут принести в музеи памятные вещи, поделиться историями своих семей. 17 июля в тестовом режиме заработает сайт, на котором опубликуют перечень учреждений культуры, где будут собирать информацию и артефакты. Окончательная версия сайта заработает к 1 сентября.
http://mk.tula.ru/news/n/51190/

О проекте "Живи и помни" на сайте музея военной истории Тульского края

суббота, 11 июля 2015 г.

Александр Быков. Моя война

Режим лагеря IV- Б 
Если сравнить карантинный режим Литвы, Орши, то здесь он был слабей. На работу пленных не гоняли. Вместо этого ежедневно маршировали строем до завтрака и заставляли петь русские песни. Но мы этого не делали, за неподчинение нас гоняли бегом до упада. Особенно наказывали за общение с иностранцами. Здесь находились французы, англичане, индейцы, африканцы и др. Иногда удавалось приблизиться к ограде французов, которые нам бросали подарки. Но англичане были недоброжелательны к нам и высокомерны.

Речь немецкого офицера 
В конце карантина нам неожиданно объявляют, что надо быстро выходить на улицу, на митинг. Выйдя из барака, холуи-полицаи образовали из нас полукруг и тут же в центр круга вошел с охраной гитлеровский офицер, который владел русским языком и произнес речь. Обращаясь к нам, он сказал: «Ваш карантин кончается. На днях всех пленных отправим на фабрики и заводы, шахты, каменоломни и строительство, поэтому хочу предупредить вас: на производстве вы обязаны хорошо работать и соблюдать дисциплину. Я знаю, что вы воспитаны большевистским дурманом и некоторые из вас могут начать саботировать. Но мы постараемся выбить этот дурман из ваших голов. Кто не поймет предупреждений и станет симулировать или вредить, тех беспощадно ликвидируем, а те, кто хорошо будет трудиться на производстве, после войны поедут на Родину к своим родным». Затем этот офицер сказал: «Мы знаем, что вас недостаточно кормили здесь и вы испытываете голод. Наш фюрер, Адольф Гитлер, хотел улучшить ваше положение и обратился к международному Красному Кресту с просьбой, чтобы он связался со Сталиным по вопросу высылки вам продуктовых посылок. Но Ваш Сталин наотрез отказался посылать посылки и заявил, что у него нет военнопленных, а есть только предатели и изменники Родины». И офицер, повысив голос, крикнул: «Теперь ясно, вам, кто ваш Сталин и кто вы? Позабудьте свою Родину, свою совет-скую власть, она от вас отказалась. Теперь ваша надежда только на немцев и они позаботятся… Германия скоро сокрушит последние сталинские войска и советскую власть и в Европе установится новый порядок. Всех смутьянов-коммунистов уничтожим и вы будете живыми свидетелями этого свершения. Поэтому, еще раз напоминаю, чтобы заслужить немецкую милость, надо добросовестно трудиться и повиноваться немецкой нации», - заканчивая эти слова, офицер выкрикнул: «Вы Сталину не нужны!» В этот момент из нашей толпы кто-то крикнул: «Это не правда!» От этих слов офицер побагровел и злобно крикнул: «А ну-ка выйди сюда, в центр!». Конечно никто не вышел и по приказанию офицера вся свора полицаев кинулась в толпу разыскивать крикуна. Но толпа зашевелилась и помешала найти то место, где стоял этот человек. Нас удивило, что немцы оставили нас без наказания. Обычно за такие вещи хватали невиновных и расправлялись жестоко. Немецкий офицер некоторое время стоял в недоумении. Злые его глаза сверкали, как у ястреба, и сверлили толпу пленных, видимо обдумывая, что предпринять. Наконец, грозно подал команду: «Разойдитесь!» В бараке среди нас возникли споры. Нашлись маловеры, которые соглашались с мнением офицера, что Сталин якобы правильно от нас отказался и считает всех предателями. Но подавляющее большинство не верило, в том числе и я. Пришлось принять участие в этом споре и говорить, что война не бывает без пленных и что после войны наши органы разберутся, кто виноват и кто прав… Но тут же слышу возражение. Один пленный рассказал о своей судьбе, что он воевал с белофиннами в 1939-1940 гг. Будучи в разведке в тылу у финнов, попал в окружение и оказался в плену. После окончания белофинской компании его осудили на 10 лет. Отбывал наказание в северных областях. Не отбыв срока, был отправлен на фронт против немцев. Был ранен, и вот снова в плену. «Разве меня помилуют за вторичный плен?» – говорил он. Этот живой очевидец многих поверг в уныние – верилось и не верилось. Снова споры… Наконец пришли к выводу, что в финской войне Красная Армия наступала и тот кто оказался в плену, мог быть и виновен, а в войне с Германией Красная Армия оборонялась и отступала. Значит, могли быть пленные! «Например, - доказывал я, - нашу часть послали на задержание немцев, чтобы дать возможность отойти главным силам Красной Армии, а наша часть окружена, многие были убиты, а кто остался в живых – оказался в плену (под силой оружия). В чем я виноват? Разве таких будут судить?»

Определение на работы 
Наступил день отправки на работы. Всех выгнали на построение и группами подводи-ли к столам, где сидели писари. Они каждого опрашивали и выявляли специалистов, инженеров, техников, токарей, слесарей и др. Я не назвался прессовщиком, зная, что пошлют в военный завод, а сказал, что – хлебороб и все-таки был направлен на фабрику. В конце мая 1942 года группу из 20-ти человек, в том числе и я, под конвоем отправили на фабрику по изготовлению бараков, а мой друг Крутилин попал в другую группу, на завод… Нашу группу погрузили в вагон и двинулись в путь. Мы прибыли в Дрезден. Здесь высадили и расположились на площади вокзала. Долго ждали своего поезда. День был жаркий, не чувствовалось даже дуновения ветерка. Мучила жажда. Сидя на раскаленных камнях площади, смотрели на проходящих мимо нас наряженных, враждебных нам людей, которые смотрели на нас, как на зверей. Вскоре появились мальчишки и начали бросать в нас камни. Наш конвоир вначале не реагировал, но когда среди нас появились травмированные, он начал их отгонять. Проходящей публики было много, особенно разодетых женщин. Были и мужчины в шляпах, на которых развивались перья. Некоторые, глядя на нас, усмехались и что-то бормотали. Одним словом, здесь не чувствовалось, что идет жестокая война. Наконец прибыл пригородный поезд и мы оказались в нем. Путь был долгий. Нас вы-садили и погнали по селу под названием Отен-Доф-Окрыло. Здесь нас снова забросали камнями немецкие мальчишки. Не миновал и меня камень. На этот раз конвоир проявил упорство и отогнал разъяренных ребят. На фабрике нас поместили в тесной комнатушке на двухъярусных нарах, застланных стружками. Здесь же стояло ведро, заменявшее «парашу» и дверь закрывалась на замок. До утра нас не кормили и мы сидели голодные.

Продолжение публикации
Предыдущая часть публикации
Предисловие к публикации

пятница, 10 июля 2015 г.

Если любишь, шахтер, ты отчизну свою -
Будь сегодня в труде, как гвардеец в бою!
Чтоб скорее разбить, уничтожить врага -
Больше угля, горняк, выдавай на-гора!
Каждой тонной угля, что сверх плана даешь
На фашистским зверьем ты победу куешь!

четверг, 9 июля 2015 г.

Валерий Савостьянов

           Адрес

Как друзей своих рисковых
И подружек поселковых
Сладко вспомнить имена,
Так же сладко, — уж поверьте! —
Прочитать мне на конверте:
«Доменная, 1А».

Нету адреса в помине!
И никто тут не повинен:
Улица не снесена.
Просто город рос, как бездна —
Съел посёлок наш, —
Исчезло
«Доменная, 1А».

Говорит одна наука:
Смена буквы или звука
Изменить судьбу должна.
Ну, а если адрес целый —
Адрес юности бесценной:
«Доменная, 1А»?..

И сегодня — всё другое:
Новый мир, где Григ и Гойя,
Где Поэзии страна,
Знаю всё: Париж и Таллин —
Но тебя мне не хватает,
«Доменная, 1А»!

Как же мне друзей рисковых
И подружек поселковых
Сладко вспомнить имена
И читать стихи в конверте,
Где про домны и конвертер,
«Доменная, 1А»!..

Что же было там такое?
Труб дыханье заводское,
Клуб строителей,
Шпана,
Нос, разбитый в первой драке,
Рай «хрущёвок»
И бараки.
«Доменная, 1А».

А ещё была спецовка,
И слесарка, и вальцовка,
Бригадира седина.
Раз в неделю до заката
Труд ударный. И зарплата!
«Доменная, 1А»…

Ну и всё? И что ж такого —
Что дороже городского,
Что пьянило без вина?
Роскошь звёздная околиц,
Поцелуи робких школьниц —
«Доменная, 1А»!

Математика и сцена.
Братства — лыж и КВНа.
Память, что была война.
Орден снайпера-соседа,
Гордость, горькая беседа…
«Доменная, 1А».

И велик, не испоганен,
Жив Союз!
И жив Гагарин,
Цель ближайшая — Луна!..
Выпускной — увы! — в спортзале:
Зала нет. Но есть медали!
«Доменная, 1А».

Молоды отец и мама.
Мир надежд, самообмана —
Прочен, как из чугуна!
Без потерь!
Без пира глупых!..
Но чугун твой — слишком хрупок,
«Доменная, 1А»!..

Мне теперь, коль в сердце слёзно —
И не сложно, и не поздно
Те окликнуть времена:
Лишь послать привет в конверте —
Адрес, где не знают смерти:
«Доменная, 1А»!

среда, 17 июня 2015 г.

Валерий Савостьянов

Тридцать восемь тысяч с половиной

В боях за честь, свободу и независимость нашей Родины
на Тульской земле погибло 38,5 тысячи
воинов Советской Армии и партизан

Над землёй родною,
Над равнинной,
Тридцать восемь тысяч с половиной
Душ солдатских — белых облаков.
Тихо — можно к матери, к невесте,
Ветрено — и вновь они на месте
Павших командиров и стрелков.

Над землёй родною,
Соловьиной,
Тридцать восемь тысяч с половиной
Гнёзд не свито — плачут соловьи.
Песням их теперь слезами вытечь:
Тридцать восемь с половиной тысяч
В рощах их не скажут о любви.

Над землёй родною,
Тополиной,
Тридцать восемь тысяч с половиной
Новых рощ не встанет средь полей:
Не сажать – откуда же им взяться? –
В честь детей своих, что не родятся,
Здесь отцам убитым
Тополей.

Над землёй родною,
Над невинной
В тридцати восьми да с половиной
Тысячах оборванных «Люблю!» —
Тридцать восемь с половиной тысяч
Звёзд зажечь
И обелисков высечь!
Не успею — сыновьям велю…

Над землёй родною,
Над былинной,
Тридцать восемь тысяч с половиной
Муромцев, Поповичей, Добрынь —
Вместе с нами
Русское раздолье
Сторожат от горя и раздора.
И попробуй нас располовинь!..

понедельник, 15 июня 2015 г.

Во славу Победы, в память о войне

В Год литературы Тульский государственный педагогический университет им. Л.Н. Толстого и Тульская библиотечная система центральной темой совместного проекта, посвященного 70-летию Победы в Великой Отечественной войне, выбрали поэзию.
На фронте и в тылу люди нуждались в спасительной и поддерживающей силе русского слова. Именно поэтому с первых дней Великой Отечественной войны со страниц газет и журналов, из репродукторов радио зазвучало поэтическое слово. За четыре года войны отечественная поэзия прошла огромный путь. Известные авторы открыли в себе новые грани творчества, зазвучали голоса молодых талантов. 
С марта по май в библиотеках города были развернуты выставки книг – издания военных лет, сборники поэтов-фронтовиков, вышедшие в свет в послевоенные годы, стихи современных авторов. Разработаны так же виртуальные выставки, которые представлены на сайте Тульской библиотечной системы и ТГПУ им. Л.Н. Толстого. Объединенная выставка «В сердцах и книгах – память о войне» была представлена 31 марта в Тульском академическом театре драмы в день начала работы Международного научно-общественного форума «Великая Отечественная война: история и историческая память в России и мире» и 6 мая в Кремлевском сквере г. Тулы. В течение весны, готовясь к праздничным дням, студенты и преподаватели ТГПУ им. Л.Н. Толстого. Библиотечные работники при поддержке телеканала «Первый Тульский» записывали видеоролики с исполнением стихов о войне.  все записи представлены на официальном канале университета в YouTube. В рамках Международного профессионального форума «Книга. Культура. Образование. Инновации», состоявшемся в Крыму, ТГПУ им. Л.Н. Толстого выступил организатором специального мероприятия «Книга Победы», где были представлены проекты библиотек, посвященные Великой Отечественной войне, выступали с докладами ученые-историки (форум – новый формат одной из наиболее авторитетных конференций, которую организует ГПНТБ России в г. Судаке уже более двадцати лет). Филологи ТГПУ им. Л.Н. Толстого подготовили коллективную научную монографию «Поэтика военной лирики». В монографии, как говорится в предисловии, авторы постарались высказать собственное отношение к тем произведениям, которые стали предметом их рассмотрения. Не стремясь к единообразию филологической методологии, к сходству структуры и объема изложения, авторский коллектив стремился сделать военную лирику более понятной и доступной современному читателю, демонстрируя разнообразные научные подходы в осмыслении и изучении военной лирики. 

четверг, 4 июня 2015 г.

Валерий Савостьянов

Расскажут очевидцы откровенные

Расскажут очевидцы откровенные,
Коль ты ещё застанешь их в живых,
Про то, как наш посёлок немцы пленные
Построили в конце сороковых.

Как жили они здесь, терпя лишения,
Как вспоминали жён своих и дом,
Как тяжкий грех убийств и разрушения
Замаливали мукой и трудом.

И, видно, был тяжёлый труд строительный
Им радостью, утехою от бед —
И встал из мук посёлок удивительный,
Запавший в душу с юношеских лет…

И полюбил я улочки недлинные,
И школу, и моих учителей —
Их повести, теперь уже былинные,
Про защитивших нас богатырей.

И полюбил я дворики уютные,
Где с дядькою гулял, фронтовиком —
Где истины рождались абсолютные
И заполняли душу целиком…

Но сказочные маленькие домики!
Я лишь сейчас расслышал, как поют
В них по-немецки
Маленькие гномики,
Цветы любви
Сажая в абсолют.

И лишь теперь не воскрешаю стоны я
И как стучал протезом инвалид,
Когда «хрущёвки» валятся бетонные,
А шлакоблок немецкий всё стоит.

Сейчас, когда мою Россию куцую
Судьба швырнула к НАТОвским ногам —
Не требовали немцы контрибуцию,
А помогли нам, вроде бы врагам, —

Сейчас, сейчас, когда величья мания
Слезой с души смывается, как грим —
Во мне объединяется Германия
Военнопленных тех
И братьев Гримм…

суббота, 30 мая 2015 г.

Валерий Савостьянов

     Солдатка

Враги оставили село —
Лишь пленных ”положили”
Да их укрывших… Повезло:
Цела, сыночки живы.

Враги оставили село —
А почтальонша с горки
С казенной сумкой. — Повезло:
Ей только ”треуголки”.

Ну что ж, проклятые ушли,
Избу не запалили.
Корову, правда, увели,
Собаку застрелили.

Да это горе — не беда:
Кого теперь страшиться?
Ну а еда — так лебеда
И Васькина ушица.

Пускай не досыта, не всласть,
Да ладно — ноги носят.
К зиме ж колхоз — Советска власть! —
Чего-нибудь подбросит...

А что как вол она, и гуж
Выматывает жилы,
Так что с того? — Вернется муж,
А все сыночки живы!

И всяк обшит, и всяк обут,
А в печке — щи да каша.
Вернется муж: ”Ну, как вы тут?..
Ну что ж — спасибо, Клаша!..

А я гляжу: на хуторке —
Вся наша деревенька?”
Тогда на мужниной руке
Всплакнет она маленько

И скажет: «Все тут — кто живой:
Куда ж им прислониться?..
А Клим соседкин — под Москвой.
В сердцах она бранится:

”Твой — жив! А мой?.. Вы — куркули:
Вы в среду щи солили...”
Корову, правда, увели.
Собаку застрелили.»

четверг, 28 мая 2015 г.

Валерий Савостьянов

Дуб о землю желудями

Дуб о землю желудями
Бил умело, не спеша:
То стрелял очередями,
Как уставший ППШа,
То, чтоб стать предельно точным,
На секунду затихал,
Бил прицельным, одиночным —
И, задумавшись, вздыхал.

А поодаль рядом с дубом,
Сев на краешек скамьи,
Дед вздыхал и тоже думал —
Видно, вспомнились бои:
Горечь первых поражений,
Сладость будущих побед.
Восемь раз из окружений
Выходил с боями дед.

Скольких смертушка сгубила,
Скольких, дура, посекла,
А его, видать, любила:
Напоследок берегла.
Шла, что кошечка, по следу,
Возле сердца щекоча,
И порой казалось деду:
Лучше сразу бы — сплеча!

А когда заторопилась,
Раз — и мимо!
И со зла
В очи дедовы вцепилась —
Нерв какой-то порвала.
Просчиталась!
Хоть, конечно,
Вечный раб госпиталей:
С каждым годом мрак кромешный
Всё плотнее, тяжелей.

Но ведь жив он, —
Вот он, дышит,
Думы думает свои,
Жёлудь падающий слышит,
Вспоминает про бои.
И, кору ладонью тронув,
Дед качает головой:
«Береги, сынок, патроны,
Отобьёмся — не впервой…»

суббота, 16 мая 2015 г.

И когда-нибудь люди споют о нас новые песни

Когда нам встретилось в газете "Сталинское знамя" стихотворение А. Кузьмичева "Фронтовые строки", с автором романов и повестей, пьес о жизни Советской Армии, о событиях, связанных с Великой Отечественной войной, мы его не ассоциировали. В областных и районных газетах во время войны печаталось много стихов, авторами которых были не только поэты и писатели, но и совсем "случайные" в литературе люди. Поэзия в годы войны стала важным способом передать свои чувства - искренние и откровенные. Простые рифмованные строки, присланные в редакцию с фронта, звучали на страницах газет чисто и душевно. Но нередки и действительно настоящие поэтические находки. Стихотворение "Фронтовые строки" удивило нас своей проникновенностью и  мастерством слога. 

Попытка найти что-то о поэте в сети, естественно, была безуспешна. Вся информация об Анатолии Петровиче Кузьмичеве, писателе, уроженце г. Узловая, связана только с прозой. Но как же все просто оказалось, стоило подойти к библиотечной полке! И как хорошо, что в Туле уже много юбилеев подряд выпускаются сборники стихов, посвященные Великой Отечественной войне. В одном из таких сборников, вышедшем в 2005 году, мы нашли несколько стихотворений Анатолия Кузьмичева и краткую биографическую справку, которая ценна тем (спасибо составителям сборника), что рассказывает о его боевом пути. Это позволило безошибочно найти наградные документы А.П. Кузьмичева в базе данных "Подвиг народа"
Анатолий Кузьмичев родился 20 мая 1923 года в Узловой. Учился в школе №26. Первые стихи публиковал в районной газете «Сталинское знамя» будучи еще школьником. У нас нет точных сведений об этих публикациях. Библиографам есть над чем поработать. Наше исследовательское поле – газеты военного времени – сообщило нам о трех стихотворениях А. Кузьмичева. Одно опбликовано до войны, зимой 1941 года, второе - "Баллада об истребителе" - в газете Коммунар 28 августа 1941 года (посвящено Герою Советского Союза Д. Зайцеву). Стихотворение «Фронтовые строки», напечатанное в газете "Сталинское знамя" было прислано, видимо, из действующей армии. Анатолий Кузьмичев был призван в РККА 5 мая 1942 года Узловским РВК Московской области (в то время Узловая была в составе Московской области). Начал боевой путь 1 сентября 1942 в составе строевой части гвардейской дивизии, получил звание гвардии старшего сержанта, потом оказался в редакции газеты «В бой за Родину» в качестве радиста. 
В 1944 году был награжден медалью «За отвагу». Как следует из наградного листа, «помимо своей основной обязанности радиста, т. Кузьмичев нередко выполняя роль корреспондента, часто бывал на переднем крае и в своих заметках и стихах описывал подвиги гвардейцев. Стихи т. Кузьмичева пользуются любовью у бойцов и офицеров…». 

В 1945 году награжден орденом Красной звезды, и опять в наградном листе отмечаются его стихи. 

После войны А.П. Кузьмичев продолжил службу в газете Закавказского военного округа, получил звание мл. лейтенанта. Демобилизовался в 1956 году, работал в журнале «Литературная Грузия» в г. Тбилиси. Окончил Литературный институт им. А.М. Горького. В 1967 году переехал в Минск. 
Среди многих прозаических произведений А.Кузьмичева - романов, повестей, пьес - с особым трепетом земляки относятся к его роману «Дети становятся взрослыми» (в переизданиях «Одиннадцатый класс»), многие эпизоды которого происходят в Узловой в период оккупации города немецко-фашистскими захватчиками, и роману-хроника в 3-х книгах «Южный бастион», посвященному героической обороне Тулы осенью 1941 года.

Юлия Иванова
  

Библиография:

  1. По свежему следу. Повесть. - Тбилиси : Заря Востока, 1955. - 100 с. 
  2. Так наступает весна. Будапештская хроника Роман. - Тбилиси : Заря Востока, 1958. - 518 с. ; 21 см 
  3. Орлиный перевал. Пьеса в 4 д., 12 карт / Отд. распространения драм. произведений ВУОАП. - Москва : Б. и., 1962. - 99 л. 
  4. Юго-Запад. Роман /[Ил.: В.М. Лыков]. - Москва : Воениздат, 1962. - 656 с., 1 л. ил. То же. - Минск : Мастац. лiт,, 1976 - 431 с. 
  5. Тревога : Роман / [Ил.: А. И. Слепушкин] .- Москва : Воениздат , 1964 - 248 с.ил. 
  6. Дети становятся взрослыми. Роман /[Ил.: И. Гурро]. - Тбилиси : Литература да хеловнеба, 1965. - 432 с. : ил. 
  7. Одиннадцатый класс. Роман /[Ил.: С. Шильников]. - Москва : Мол. гвардия, 1967. - 232 с. : ил. ; 21 см. - (Ровесник); То же. - [3-е изд., доп и испр]. - Тула : Приок. кн. изд-во, 1973. - 263 с. : ил. 
  8. Смена караулов. Повесть /[Ил.: Е.И. Селезнев]. - Москва : Воениздат, 1967. - 195 с. : ил. ; 21 см  
  9. Советская гвардия. - Москва : Воениздат, 1969. - 352 с. : ил. 
  10. Смена караулов. Повесть /[Ил.: В.П. Муравьев]. - Москва : Сов. писатель, 1970. - 200 с. : ил. ; 20 см 
  11. Первые советские гвардейцы. [О 1 гвардейском Вен. механизир. корпусе]. - Москва : Изд-во ДОСААФ, 1971. - 223 с. : ил. 
  12. Советская гвардия. (К 30-летию со дня создания первых гвардейских частей Сов. Армии) Минск : Б. и., 1971 25.(Материалы в помощь лектору) 
  13. Тревога : Роман. Смена караулов : Повесть / Анатолий Кузьмичев ; [Худож. Н. К. Кутилов] .- Москва : Воениздат , 1976 - 463 с.ил 
  14. Год службы. Роман. / А.П. Кузьмичев. Москва: Воениздат, 1979. - 413 с. 
  15. Поле боя : Роман / Анатолий Кузьмичев ; [Худож. В.А. Тарасов] .- Минск : Мастац. лiт , 1979 - 543 с 
  16. Час переклички : [О воинах 100-й стрелковой дивизии] / Анатолий Кузьмичев .- Минск : Беларусь , 1981 - 173 с.ил. 
  17. Ночная проверка. Повесть. Минск, 1982 
  18. Запечатленные навек / Анатолий Кузьмичев .- Минск : Беларусь , 1984 - 96 с.ил. 
  19. Тревога : Роман, повести / Анатолий Кузьмичев; [Худож. М. А. Вешик] .- Минск : Мастац. лiт. , 1984 - 477 с.ил. 
  20. Подпольная кличка - Яноси : Роман [о участнике венг. Сопротивления Ш. Добо] / Анатолий Кузьмичев; [Худож. С. А. Малишевский] .- Минск : Мастац. лiт. , 1987 - 526,[1] с.ил.; 
  21. Год рождения - сорок первый : Повесть о том, как, где и когда родилась сов. гвардия : [О 1-й гвард. механизир. бригаде] / А. Кузьмичев .- М. : Мол. гвардия , 1989 - 208 с., [8] л. ил.;21 см. - (Летопись Великой Отечественной). 
  22. Южный бастион : роман-хроника. Кн.1-3. Прорыв. – Минск : Мастацка лит., 1991-1995. 
  23. Павшим за Родину. Из цикла "Снежные стихи". Переправа: [стихи] // Великий май : сб. стихотворений тул. поэтов к 60-летию Победы сов. народа над фашист. Германией / сост. Н. Н. Минаков, В. Н. Савостьянов, К. В. Струков ; предисл. Н. Н. Минакова. - Тула : Гриф и К, 2005, С.67-69.

вторник, 5 мая 2015 г.

Валерий Савостьянов

       Великий май

Тебе давно за шестьдесят,
И отдохнуть пора бы вроде, —
А ты ещё сажаешь сад,
Ещё копаешь в огороде.

И твой топор ещё плясать
Не устаёт — всё дело ищет,
Узором радуя фасад
Теперь вот нового жилища.

Ведь отчий дом, где вся семья
Не знала голода и жажды,
Делить решили сыновья —
И развалился он однажды.

А внуки — чуть ли не бомжи
По алчной глупости отцовской —
Приходят, просят:
Расскажи
Про время доблести бойцовской,

Про то, как строили одну
Их предки, прадеды и деды
Обетованную страну,
Что стала символом Победы!

Не терпит праздности пчела:
Зовут разбуженные ульи,
Но отложи свои дела —
В глазах вопросы, словно угли.

Гостей веди ты в новый дом
И, привечая их, поведай
О дне обычном, не святом,
Что вслед приходит за Победой.

О дне, где нужно корчевать,
Пахать, лелеять урожаи,
А не на лаврах почивать
И требовать, чтоб уважали.

Была Победа!
А теперь
Победы хрупкая надежда
У них, ровесников потерь —
Чернобыля и Беловежья.

И ты сумей,
И ты примерь
К себе
Их боль, унынье, робость —
Последний, может быть, пример
Величья, канувшего в пропасть.

Ты вместе с ними
Поднимай
Страну, что в гибельном провале,
Великий Дед,
Великий Май —
Солдат, забывший о привале!

четверг, 23 апреля 2015 г.

Валерий Савостьянов

Гнезда ласточек-береговушек

Гнёзда ласточек–береговушек
Не враги расстреляли из пушек,
По траншеям паля, блиндажам,
По высоким речным рубежам.

Не обрушило их половодье.
Века злого «его благородье»
Берег, политый кровью, купил,
Спуск пологий взрывчаткой пробил.

Там, где дачи элитные встали,
Долго бедные птицы летали,
Но никак им с родных берегов
Не прогнать беспощадных врагов.

Никакой у них нету защиты:
Их друзья фронтовые зарыты
В сорок первом в траншеях. И вот
Экскаватор их кости гребёт…


Пока не захоронены солдаты

Они лежат в оврагах, в буреломах,
Давно закончив путь свой боевой, —
Как витязи в раздробленных шеломах, —
В пробитых касках, съеденных травой.

Они — зверьём разбросанные кости
И души, заплутавшие во мгле.
И хочется лежать им на погосте —
В родной,
Врагу не отданной земле.

А ты всё пьешь в трагические даты,
Салютом оглушённая страна...
Пока не захоронены солдаты,
В России не закончится война!

суббота, 11 апреля 2015 г.

Когда идут на запад воины-герои,
Согретые салютами Кремля,
Шахтеры Щекина,
Сыны забоя,
Удвоим выдачу угля!
В труде от фронта не отстанем,
В одном строю пойдем вперед,
Чтоб нам сказал Великий СТАЛИН:
Шахтеры - доблестный народ!

воскресенье, 5 апреля 2015 г.

Ищем родственников пилота

Неподалеку от Новгорода найдено место падения самолета, которым управлял крапивенец.
Как сообщает газета «Тульские известия» (№ от 31 марта 2015 года): «На территории Новгородской области поисковики обнаружили место падения и обломки советского самолета ЛаГГ-3, которым управлял наш земляк. «К счастью, «металлисты» не смогли оторвать последний поршень, и мы имеем номер двигателя: 291-23. В большинстве своём в этих местах машины взрывали, чтобы добраться до алюминия». Было установлено имя пилота. Самолетом управлял уроженец поселка Крапивна Тульской области старший сержант Алексей Михайлович Буркин. 29 декабря 1942 года авиатор не вернулся с боевого задания в районе Кузьминская Калита Ленинградской области. В Крапивне у него оставался отец Буркин Михаил Николаевич. Что произошло с самим летчиком – пока непонятно, его останки возле самолета не обнаружены». Поисковик Игорь Бредихин обратился с просьбой откликнуться родственников Алексея Буркина или людей, что-либо знающих о нем или о его семье.
Естественно, мы тут же позвонили Игорю и переслали всю имеющуюся в Крапивенском музее информацию и фотографию летчика:
«Алексей Михайлович Буркин родился в 1923 году в Московской слободе Крапивенского района в крестьянской семье.
Образование среднее, член ВЛКСМ, окончил Тульский аэроклуб
Призван Крапивенским РВК в 1941 году. Лётчик, старший сержант 156 истребительного полка.
Не вернулся из боевого полёта 29 декабря 1942 года.
Извещение от 1942 года дело №1, т.4».


Обратившись в администрацию и к местным жителям, мы выяснили, что в Крапивне живет Владимир Буркин, по возрасту предположительно племянник пилота. Увы, после телефонного разговора оказалось, что Владимир – однофамилец Алексея Михайловича. Однако он был очень горд тем, что у него такая же фамилия, как и у героического летчика.
Также мы узнали, что в Крапивне проживает Клавдия Тихоновна Сушкова (в девичестве Буркина). К сожалению, она тоже оказалась не родственницей летчика, зато рассказала, что прекрасно помнит всю семью тех Буркиных, жили они все в Московской слободе, там Буркиных было много, может, и родственники какие-то, но тогда очень дальние. Клавдия Тихоновна больше помнит сестер Буркиных – Прасковью, Тоню, Таню. Полину и Клаву. Клава была младшая, с ней они учились в одном классе, их ещё всегда путали – две Клавы Буркины. Клавдии Тихоновне сейчас 84 года. Брата своих подружек она помнит, но смутно. Говорит, что семья давно не живет в слободе, дом продан, насколько она знает, все переехали в Тулу, так что искать родственников скорее всего надо там».
Просим всех, кто располагает какой-то информацией о семье Буркиных, откликнуться.
Позвонить можно Игорю Бредихину: 8-9038433602 или Ольге Венёвцевой: 8-910-552-51-29.

понедельник, 30 марта 2015 г.

Валерий Савостьянов

         Летчик

Дорогому тестю
Михаилу Дмитриевичу Смирнову

Подождите — не будите,
Юный свой уймите крик:
Сел в любимый истребитель
Старый лётчик – фронтовик.
Он теперь в германском небе,
Там, где выше только Бог,
Он опять — прекрасный лебедь
И опасный ястребок.

Позади — его ведомый,
В перекрестье — «мессершмитт»,
Что свинца наелся вдоволь:
Миг ещё — и задымит,
И на запад, уж не страшен,
Понесёт он чёрный знак:
Забивайтесь в щели ваши —
Атакует русский «ЯК»!..

Подождите — не будите,
Юный свой уймите крик:
Сел в любимый истребитель
Старый лётчик – фронтовик.
Он теперь в германском небе,
Там, где выше только Бог,
Он опять — прекрасный лебедь
И опасный ястребок!

Где найдёте вы такого?
Он один теперь из тех,
Кто к ногам родным Чулкова*
Положил великий рейх!
И осталось так немного
В снах его
Высоких трасс —
Не комэска он, а Бога
Скоро будет лучший ас.

Молвит, глядя Богу в очи:
«Не умеющий летать
Прилетал тут ангелочек —
Из училища, видать!
Чтоб над нашим райским домом
Не смеялись бы в аду —
Я возьму его ведомым
И на бесов поведу!..»
_____________________________________________________________
* Чулково — старинное название одного из районов г. Тулы
                                                                                         

четверг, 26 марта 2015 г.

По местам боевой славы. Тула, пр. Ленина

Александр Быков. Моя война

Отправление в Германию
Наконец карантин в централе закончился, и нас подготовили к отправлению в Германию. За три дня нас уведомил все тот же полицай. Как не хотелось покидать территорию Советского Союза! Пытался спрятаться в туалете, но полицаи поставили в строй. Перед отправкой на ж.д.станцию немцы решили напутствовать нас. К строю явилось главной немецкое начальство. Среди них был и русский, зам.коменданта, тот который приводил нас сюда. С речью выступил русский офицер, оратор он неплохой, мог произносить красивые, зажигательные слова, но верить ему мог только наивный человек. Например, речь началась так: «Вы не представляете себе куда едете! Вас ждут там хорошие бытовые условия, ждут вас фабрики и заводы. Ждут вас милые немецкие женщины. Прошу вас быть дисциплинированными и не замарать лицо русского народа и т.д.» Одним словом обещал немецкий рай. Вряд ли большинство верило в сказанное, а наоборот понимали наверно, обратное.
Митинг закончился и нас погнали на посадку в вагоны. Всего нас было до двух тысяч человек. Все вагоны были забиты битком и мы задыхались от духоты. Особенно тяжело было находиться около «параш». Здесь люди задыхались от зловония, в том числе и я испытал эту «прелесть». Притом мучила дизентерия. Двое суток нем не давали пищи, мучила и жажда. А ведь был май месяц и погода стояла жаркая. От голода и удушья в нашем вагоне умерли 2 человека.

воскресенье, 22 марта 2015 г.

Рудокоп и шахтер - два брата,
Два воина, два солдата!
один углем, а другой рудой
Ведут с фашизмом смертный бой!

пятница, 20 марта 2015 г.

Александр Быков. Моя война

В централе
Примерно через два-три дня после расправы, из этого кровавого лагеря IV началось отправление советских военнопленных в центральный Каунасский лагерь, который находился в бывших царских николаевских казармах. Первая партия состояла из 50-ти человек, в это число попал я и мой товарищ Крутилин. Группу вывели из лагеря под конвоем и усадили на косогоре. Вскоре из Централа при-был офицер, принял нас по счету, тут же приказал удалиться лагерному конвою и стал знакомить с остановкой. Прежде всего, рассказал о себе, что он сам тоже русский, житель Ленинграда, служил в Красной Армии в чине полковника и еще до начала войны эмигрировал за границу, увидев наш истерзанный скорбный вид, вроде сочувственно сказал, что знает, как в этом лагере из-девались над нами. Здесь этого не происходит. В то же время, заметив нашу радость, тут же сказал, что они тоже наказывают виновников. Мы насторожились и слушаем. Офицер поясняет, что для провинившихся наказания такие: его сажают в специальный карцер и содержат на скупом пайке и одной воде. Перед тем, как поместить виновника в карцер, его сначала люди перевоспитывают; например, ставят по стойке «смирно», один воспитатель закручивает его руки за спину и крепко держит, а второй бьет пинком сапога по причинному месту, пока тот потеряет сознание, и если виновник останется живым, его помещают в карцер». На этом рассказ кончился и мы тронулись в путь. Придя в лагерь, нас разместили в кирпичном здании. Это помещение вместе с нами оказалось заполненным битком. Режим лагеря нельзя сравнить с лагерем IV, - он был слабее, хотя питание и рацион были те же, но качество его было лучше, главное , не было плесневелого хлеба и баланды. Картофельная баланда жидкая и в ней не видно было очисток. Кроме того, за все время майского пребывания в лагере здесь не было массовых издевательств, но практиковались одиночные смертельные пытки. Даже человек за неосторожно высказанное слово подвергался нечеловеческим пыткам, тем, о которых нам рассказал офицер в должности зам.коменданта (но более подробно мы узнали от одного русского полицая). Провинившегося раздевали до гола, сажали в подвал, куда напускалась холодная вода до колен ног. Пища ему не давалась, вода - тоже, спать ему было негде и здесь он заканчивал в муках свою жизнь. Все это происходило скрыто от людских глаз советских военнопленных.

четверг, 12 марта 2015 г.

Александр Быков. Моя война

Стрельба по людям
В воскресный день к нашему лагерю подошла литовская детвора. Они начали через ограждения перебрасывать свои свертки с продуктами и сигаретами. Мы бросились их подбирать. Только что направился в эту зону, как вижу, что немецкая охрана открыла стрельбу по подбирающим свертки. Появились раненые и убитые. Мне пришлось спешно спрятаться в лагерном туалете. Сюда же прибежали еще несколько человек. Все мы оказались за тесовой перегородкой. Однако немцы заметили скопление людей и начали обстрел туалета. Всюду пули пролетали со свистом. Мы вынуждены были залечь на загрязненный нечистотами пол уборной и лежали до тех пор, пока немцы прекратили стрельбу. К нашему счастью никто из нас не пострадал. В последующие дни немцы совсем обнаглели. Стали охотиться за отдельными людьми, шедшими по нужде в лагерную уборную. Даже были и жертвы. Как видно, немцы стали практиковаться, чтобы лучше и точнее уничтожать своих жертв, поражать живые цели. Вот в каких условиях находились советские военнопленные в этом проклятом форте Г – IV. После войны, вернувшись в Тулу, мне пришлось много прочитать книг, в которых описывалось о зверствах в лагерях и концлагерях. Но литовские лагеря в фортах, где происходили чудовищные издевательства, как видно остались в тени и забытыми. Неужели не осталось живых свидетелей, способных воспроизвести подробности, которые происходили в этих лагерях? А ведь они заслуживают такого внимания! По некоторым данным количество жертв в лагере Г-IVсоставляет 35 тысяч человек.

Валерий Савостьянов

Сибиряки

Сибирским дивизиям, спасшим 
не только Москву и Тулу,
но и мои родные деревни
Сергиевское (Упское) и Нижние Присады

Мне рассказали старики,
Что было здесь когда-то:
Как с боем шли сибиряки
Из-за Упы и Шата.
Навек запомнили они
Тот день: их пушки, танки,
Их полушубки и ремни,
И шапки их – ушанки.

В подвалах жившие, в сенях,
От стужи чуть живые —
Запомнили, как на санях
Шли кухни полевые,
И как усатый старшина,
Махоркою пропахший,
Налил похлёбки из пшена,
Побаловал их кашей…

И снится им, теперь седым —
В глухих сугробах тропка,
Солдатской кухни сладкий дым,
Та пшённая похлёбка,
Те полушубки и ремни,
Со звёздочками шапки...
И как поверили они,
Что их вернутся папки!

О, лица бравых молодцов
Неведомой Сибири,
Что им напомнили отцов, —
Отцы ведь их любили! —
Они смотрели так светло,
Что враг уже не страшен,
Вернув отцовское тепло,
Тепло домов и каши…           

пятница, 6 марта 2015 г.

Календарь Победы

Александр Быков. Моя война

Встреча с земляком
В этом же строю рядом со мной оказался земляк из Тулы, по фамилии Касаткин. До войны он работал в Ростехснабе в должности товароведа, одновременно в райкоме председателем МК профсоюза, а я в то время работал в райкоме профсоюза в должности и.о.председателя и по долгу службы часто бывал в их организации. Оба мы обросли бородами и стали неузнаваемыми. Но Касаткин первый узнал меня и назвал фамилию. Эта неожиданная встреча в кровавом лагере меня не обрадовала и я был встревожен. Вспомнил его не-довольство, всюду он видел одни недостатки и что хорошее не замечал. Поэтому я не был уверен в его добром расположении. Обменявшись с ним рукопожатием, я тут же тихо стал просить его, чтобы он соблюдал тайну о нашем прошлом, т.е. о нашей работе до войны. Похоже мы оба договорились не говорить ничего друг о друге. Хотя Касаткин согласился, но его тон мне не понравился. По-существу, ему-то нечего опасаться – он был беспартийным, а я-то – член партии, на мне можно подзаработать… Касаткин, как только услышал от коменданта, что требуется священник, тут же стал предлагать мне пойти на эту должность. Ничего себе гусь? Как будто у себя дома! Причем настойчиво убеждал и уверял, что я грамотный, справлюсь с этой работой и получу льготную жизнь, что служить буду в церкви исправно и т.п.Даже не получив моего согласия, он пытался заявить немцам о моей кандидатуре, но я категорически запретил ему это делать, считая, что чтобы быть священником надо закончить духовную семинарию и наотрез отказался. Касаткин как-то подозрительно посмотрел на меня и умолк. На следующий день Касаткин решил проверить, видимо была цель изучить какого я поведения. В бараке не нашел меня и стал искать на территории лагеря. А мы в это время с Крутилиным на территории лагеря в небольшой группе военно-пленных беседовали о лагерной жизни. Некоторые товарищи по несчастью стали высказывать свои опасения, что здесь неминуема смерть, либо немцы заморят голодом, либо при-бьют. Выход один: пока не поздно – записаться добровольцами в немецкую команду, где лучше кормят и обучают военному делу. Наверняка останешься живым. Мы с Крутилиным задаем им вопрос и говорим. «А если немцы вас обучат и пошлют воевать против советских братьев-партизан или на фронт воевать с Красной Армией? Что же Вы будете стрелять по своим?» На наш вопрос они ответили: «Вот и хорошо, что мы окажемся около своих. Мы и перебежим на сторону Красной Армии и будем воевать против немцев.» Пришлось разочаровать этих наивных ребят. Я и говорю им: «Неужели вы думаете, что немцы настолько дураки, чтобы они вчерашних врагов оставили без надзора? Наверняка сзади вас будет находиться заслон с пулеметами и перебьют вас, как цыплят. Кроме того, если вам и удастся перебежать к своим, вряд ли вас примут в объятия, а скорее сочтут за немецких шпионов и отдадут в руки НКВД. Кроме вас пострадают и ваши близкие родствен-ники». Видимо, довод их убедил и все они отказались от своей затеи. В этот момент к нам подошел Касаткин. Окинув всю группу своим взором, а затем обращаясь ко мне, произнес: «Я вижу ты и здесь агитируешь? « Такой тон был для меня понятен, и я вынужден был реабилитироваться, отвечаю, что мы сидим и горюем как в живых остаться, какая уж тут агитация. Видимо это успокоило моего «друга» (ведь он не слышал нашей беседы). Присев на землю, он заговорил о войне. Утверждал, что немцы сильны и разобьют Красную Армию. Стал ругать Сталина, что он плохо вооружил Красную армию и не подготовил страну к войне. Затем коснулся колхозов, ругал правительство, что всех «согнали в колхозы» и т.д. После его разговоров мне стало ясно, что Касаткин мой враг и нужно его опасаться. Но следует отдать ему должное – он сдержал свое слово и не выдал меня немцам. Возможно этому послужило то, что вскоре он оказался в фашистской добровольческой команде и позабыл про меня. После войны домой он не вернулся… Увидев его в добровольческой команде я был потрясен, не хотелось верить, что наш туляк оказался изменником Родины! В эту команду вначале набирали украинцев – к ним немцы относились лучше, чем к русским, а потом, как видно, стали принимать даже русских. В нашем лагере много было людей безногих. Их в шутку называли «кавалерией». Они всегда первые получали пищу и только потом выпускали из барака и нас. В лагере своей бани не было и нас иногда гоняли в соседний лагерь. Позже, немцы стали строить свой санпропускник. Для рытья котлованов ежедневно выгоняли по 500 человек. Часть людей рыли котлован, а большинство штыковыми лопатами относили землю в сторону за 200-250 метров… Хотя ноша была не тяжелая, но изматывала основательно, так как люди без остановки двигались, как конвейер и очень уставали, с трудом добирались до своих бараков. Был такой случай. Группу из 10 человек, в которой был и я, направили к зажиточным литовцам собирать с их пашен камни. В одном поле нам удавалось найти прошлогодний прелый картофель – мы с радостью его подбирали. В этот день к нам пытались пробиться местные литовские женщины, хотели передать нам сверточки с продуктами, но полицаи не позволили. Одна женщина оказалась смелой и стала упрекать полицаев, говоря, что ведь вы тоже русские, а поступаете как враги. Очень крепко она их совестила. Наконец полицаи сдались и взяли эти свертки, обещая их нам отдать, но это был обман, они их присвоили себе. Как я ни пытался совершить побег, полицаи следили за нами и я удрученным возвращался в лагерь. Вдобавок, лагерного пайка нам не оставили и мы остались голодными. Немцы организовали прокладку нового водопровода к лагерю IV. Для него копалась траншея до 2-х метров глубиной, для ее рытья ежедневно направлялись 50 человек военно-пленных, а возвращались с этой работы каждый раз без двух-трех человек. Кто назначался на эти работы – шли с опаской и ожидали своей смерти. Однажды попал и я к этому извергу. Порядок был суровый, люди должны были целый день работать без передышки. За короткий перерыв немец без предупреждения пронзал этого человека своим штыком. Работая в траншее несколько часов, я решил немного отдохнуть. Немец издали заметил это и спешно направился в мою сторону и только благодаря моему соседу вовремя предупредившего меня, я начал выбрасывать землю наверх. Это спасло меня от смерти. Немец, подойдя ко мне и убедившись, что я выкопал траншею больше, чем у других, отошел в сторону.

Продолжение публикации
Предыдущая часть публикации
Предисловие к публикации

среда, 4 марта 2015 г.


ТСН - Тульские новости, последние события Тулы и области

04 Март 2015 //
Видео

Календарь Победы: 4 марта 1943 года




Проект «Календарь Победы» напомнит о событиях, которые происходили в эти весенние дни в годы Великой Отечественной войны, расскажет об известных сражениях и заслугах генералов и рядовых, передаст многогранность описываемых событий и человеческих судеб.

Продолжение статьи

вторник, 3 марта 2015 г.


ТСН - Тульские новости, последние события Тулы и области

03 Март 2015 //
Видео

Календарь Победы: 3 марта 1945 года




Проект «Календарь Победы» напомнит о событиях, которые происходили в эти весенние дни в годы Великой Отечественной войны, расскажет об известных сражениях и заслугах генералов и рядовых, передаст многогранность описываемых событий и человеческих судеб.

Продолжение статьи

Валерий Савостьянов

            Щепоть соли

Я был рождён во времена,
Когда закончилась война
Победою!
О них шпана
Теперь кричит как о суровых,
Где правил злобный вурдалак.
Не знаю: врут иль было так —
Я помню гордость, а не страх,
И хлеб,
Бесплатный хлеб в столовых.

Уроки кончены, и вот
Туда, где свой, родной народ,
Серёжка в очередь встаёт,
А мы, пока он достоится —
За стол!
И солюшки щепоть
Посыплешь щедро на ломоть:
Как радуются дух и плоть —
Ах, видели б вы наши лица!..

В краю пятнадцати столиц
Таких сегодня нету лиц!
Не зря рекламный русский фриц
Мне предлагает всё и сразу:
Лишь только бы молчал я впредь
О гордости победной, —
Ведь
Я — хлеб, какому не черстветь,
Я — соль та, равная алмазу!..

понедельник, 2 марта 2015 г.



02 Март 2015 //
Видео

Календарь Победы: 2 марта 1945 года




Проект «Календарь Победы» напомнит о  событиях, которые происходили в эти весенние дни в годы Великой Отечественной войны, расскажет об известных сражениях и заслугах генералов и рядовых, передаст многогранность описываемых событий и человеческих судеб.

Продолжение статьи

четверг, 26 февраля 2015 г.

Тамара Белицкая. Мое военное детство

Белицкая Тамара Михайловна, заслуженный работник культуры, родилась в 1931 году в городе Улан-Удэ. Окончила в Магнитогорске десятилетку и музыкальное училище по классу фортепиано, затем Казанскую консерваторию как музыковед-теоретик. Работала преподавателем музыкально-теоретических дисциплин в разных музыкальных училищах и Вузах. Много лет вела музыкально-литературные передачи на ТВ, радио и в концертных залах. Последнее место работы - Челябинский институт музыки, заведующая и доцент кафедры истории и теории музыки.
С 2000 года живет в Туле. Первые 5 лет вела на тульском радио музыкально-литературные передачи. С 2006 года активный участник литературного объединения «Пегас». В 2008 году принята в Тульский Союз писателей, а в 2013 году - в Союз писателей России. Автор 12 книг разных жанров, печатается в журналах «Приокские зори», «Пегас» и др.


Это только кажется, что война лишь там, где рвутся снаряды, грохочут танки, с неба сыплются бомбы, и падают, падают на землю раненые и убитые. Да, это война, но она много шире и ужаснее. Она разбрасывает свои страшные щупальца далеко и широко, принося с собой голод, холод, болезни, калеча судьбы людей и превращая заветные мечты в мыльный пузырь.
Добралась она и до маленького уральского городка, где мы жили в те годы. Мы – это мама, старшая сестра Ира и я . Папы уже несколько лет не было с нами, и когда мы заводили о нем разговор, мама хмурилась и коротко отвечала: «Он работает на Севере» и переводила разговор на другие темы. Меня это не особенно волновало, т.к. я все лето была во власти мечты о школе, заранее обзаведясь новеньким блестящим, по-особому пахнущим портфелем, деревянными счетными палочками в маленьких мешочках, лакированным пеналом с несколькими отделениями и, конечно, школьной формой. И оставаясь одна в доме, вертелась перед зеркалом, примеряя коричневое кашемировое платье, то с черным, то с белым передником и мечтая о том счастливом дне, когда я со всем этим богатством отправлюсь первый раз, в первый класс!
Но все произошло совсем не так, как я воображала в своих грезах…
22 июня 1941 года мы с Иркой вышли из театра, где только что посмотрели дневной спектакль «Машенька» Афиногенова, и в недоумении замерли на ступеньках театрального подъезда. Вся площадь была запружена народом. Одни женщины плакали, обнимая мужчин с отрешенными, суровыми лицами, другие прижимали к себе детей и тоже плакали, третьи растерянно оглядывались вокруг, словно ища защиты от кого-то или от чего-то. И над всей этой пестрой толпой витало пугающее слово «война». Мы пробились сквозь толпу и побежали домой. Наша маленькая кухонька была заполнена соседками, которые о чем-то тихо переговаривались.

Валерий Савостьянов

                     Рекомендация

Светлой памяти
Николая Константиновича Старшинова

«…Здесь ничего не покупают
И ничего не продают.»
Н. Старшинов
Когда «реформы» валят с ног
И я — оглох от лжи и мата,
Я достаю простой листок
Одиннадцатого формата,

Где написал любимец муз,
Скупой в словах суровый воин:
«… Рекомендую в Наш Союз
И твёрдо верю, что достоин!»

Его, к несчастью, нет уже,
Но он, мужавший в злую осень,
Учил стоять на рубеже —
Как под Москвою Двадцать Восемь…

А нам — иначе и нельзя,
Нам невозможно по-иному,
Поскольку мы — Союз, друзья,
По Совести и Старшинову!

Нас больше —
Всех не перебьют!
И, хоть на горло наступают, —
«Здесь ничего не покупают
И ничего не продают».

среда, 25 февраля 2015 г.

Александр Быков. Моя война

Жизнь в форте
Оказавшись в новом бараке, нам пришлось потеснить «старожилов» и отвоевывать себе место на голых досках нар. До вечера знакомились с обстановкой, присматривались к людям, среди них мне удалось найти единомышленников, с ним потом завязалась дружба. Наступила ночь, но нам, новичкам, не удалось отдохнуть. Всю ночь вели борьбу с блохами, их было несметное количество, такое пришлось встретить впервые за всю жизнь. Они сотнями проникали под нижнее белье и истязали все тело. Приходилось несколько раз раздеваться и выгонять непрошенных гостей. При каждом таком случае убивал до десятка блох и сотни изгонялись, а затем снова все повторялось. Но когда надоело раздеваться и разуваться, я завязал рукава и ворот одежды, но и это не помогло. Блохи находили лазейки и пролезали к телу. Кроме блох, мучил голод – немцы целые сутки не давали нам пищи и, если учесть двое суток нахождения в поезде, то получалось всего трое суток без пищи и воды. Вот в таких условиях началась наша жизнь в лагере Г IV. Хотя трудно назвать это звериное существование жизнью. От такого существования со слабыми нервами, да если еще воспитывался в нежных условиях – можно с ума сойти. Но русские все выдержали, несмотря на то, что советские военнопленные никакими международными правами не пользовались, немцы с ними не считались, содержали как рабов. Я бы сказал, даже хуже. А советские русские люди совершенно не ценились. С ними что хотели, то и делали. Причем, за совершенные злодеяния никто не нес ответственность. Трудно было преодолеть голод и с этим ничего нельзя поделать. Правда, нашелся один писатель, который в своей книге утверждал, что от голода хорошо отвлекает музыка и помогает его переносить. Но вряд ли этот автор по-настоящему испытал голод, а вот мы действительно его испытали на себе. Даже тогда, когда немцы давали пищу, на их рационе голодали, получая одну жидкую и некачественную баланду, а потому и знаем, что такое голод. Фашистский рацион был рассчитан на истощение и медленную мучительную смерть от голода, потому что крошечный кусочек хлеба, притом был некачественный, плесневый, содержал другие примеси (все, что пришлось «испробовать» поневоле). Такая же была и баланда, которую в сутки получали не более 0,8 литра. Эта пища почти не содержала питательных веществ. Люди слабели, становились дистрофиками, скелетами. Например, при призыве в армию я весил 82 кг, а здесь у немцев - 52 кг, т.е. меньше на 30 кг.

понедельник, 23 февраля 2015 г.

Валерий Савостьянов

В доме погибшего летчика

Очень добрая старушка
Тут жила со стариком.
Стол дубовый и дерюжка
Над фамильным сундуком,

И в буфете, что без ножки,
С блёклым зеркалом внутри,
Три тарелки и три ложки,
Вилки три и рюмки три,

И на блюдечках — три чашки.
А в сторонке, в уголке —
Треугольные бумажки.
Остальное — в сундуке.

Впрочем, вот ещё: в буфете
Горкой ярких позолот
Гордо высились конфеты
Под названием «Пилот».

Всласть старушка чаем поит,
Выставляя пироги,
А конфетку даст — напомнит:
«Только фантик береги!»

Потому у всех мальчишек
Был тот фантик голубой,
Хоть менялись мы на «Мишек»
В школе с девочкой любой.

Что беречь бумажки эти?—
Старики ещё дадут…

Третий лишний в целом свете,
Ты всегда желанный тут,
В покосившейся избушке,
В землю вдавленной на треть.
Только, спросит коль —
Старушке
«Буду лётчиком!» ответь.

суббота, 21 февраля 2015 г.

Иди нынче в шахту,
Как воин в бой,
Добудь себе славу,
Спустившись в забой.
За каждую лишнюю
Тонну угля
Народ поцелует
Обнимет тебя!

пятница, 20 февраля 2015 г.

Александр Быков. Моя война

Литовский лагерь Г IV
12 апреля 1942 года наш эшелон прибыл в г.Каунас. Здесь, в железнодорожном тупике нас принял конвой и походной колонной погнали в лагерь IV, который от города находился примерно в 5-6 километрах, в бывшем Николаевском порту. Проходя окраины г.Каунаса, больших разрушений мы не видели, да ведь сражения большого здесь не было, хотя след войны был виден - на отдельных домах пули нарушили штукатурку стен. Нарушая последовательность рассказа, хочу рассказать, что из себя представлял форт-лагерь IV. Территория его почти квадратная, окруженная искусственным земляным валом и огорожена колючей проволокой в несколько рядов, которая находилась под током высокого напряжения. На углах стояли вышки с немецкой охраной, вооруженной пулеметами. Вся территория хорошо освещалась прожекторами, так что побег из лагеря был невозможен. Кроме внешней охраны, существовала и внутренняя - из бандитов западных украинцев (полицаев). В каждом бараке, где размещались советские военнопленные, для полицаев построены. почти под крышей специальные будки на четырех столбах с лестницей. С этой высоты полицейский наблюдал за поведением военнопленных. На ночь дверь барака закрывалась с улицы на висячий замок, а иногда закрывали и днем. Утром замок снимался, людей выпускали на территорию лагеря для разных построений или для получения пищи. В юго-восточной части форта стояло несколько тесовых бараков (неутепленных), а в самом помещении устроены 3-х ярусные нары, для военнопленных.

Валерий Савостьянов

              Фуражка
        (В День Победы)

В боевом солдатском званье,
В гордом званье старшины,
В новом обмундированье
Возвратился дед с войны.

Гимнастёрку и рубашку,
Пару яловых сапог
Износил он. А фуражку
Почему-то всё берёг.

Надевал фуражку в праздник,
Очень ею дорожа.
Бабка скажет: «Новой разве
Нету? Всё для куража!

Как в такой пойдёшь к соседу:
Не хозяин что ль рублю?
На базар поеду в среду —
Шляпу там тебе куплю…»

Дед припрятанную «Старку»
Брал: да что тут говорить? —
Спорить с бабкой, что по танку
Из винтовочки палить…

Не спеша он шёл к соседу,
Что под Курском воевал,
И с соседом за Победу
«Старку» — чаркой распивал.

С ним, осколком ослеплённым,
Пел о самом дорогом,
Пел и плакал!
И гранёным —
Пил за мёртвых самогон!

Добирались и до бражки…
Правда, ум не пропивал:
Никогда чужой фуражки,
Уходя, не надевал.

Перед бабкой отвечая,
Говорил: «Да что там пью? —
От чужих же отличаю
Я фуражечку свою!»

«…Отчего ж тебя качает,
Что корову в борозде?
Знаю, как ты отличаешь:
Ты ж — на ощупь, по звезде!..»

Дед молчал. Когда ж от брани
Строгой бабки уставал,
Не ложился на диване —
Уходил на сеновал.

И проваливаясь в небыль
От нахлынувшей тоски,
Видел он, как шли по небу
Краснозвёздные полки.

Там по цвету и по лаку,
По немеркнущей звезде —
Узнавал свою фуражку!
Ту, что в доме, на гвозде…

среда, 4 февраля 2015 г.

Международный научно-общественный форум к 70-летию Победы

С 30 марта по 3 апреля в Туле будет проходить Международный научно-общественный форум «Великая Отечественная война: история и историческая память в России и мире», посвященный 70-летию Победы в Великой Отечественной войне. Организаторы форума - правительство Тульской области, администрация г. Тулы, Тульский государственный педагогический университет им. Л.Н. Толстого, области, Отделение Российского исторического общества в Туле, Государственный архив Тульской области, Объединение историко-краеведческий и художественный музей, Тульский государственный музей оружия, Тульский государственный университет, Тульская областная универсальная научная библиотека, Совет Тульского городского отделения ветеранов.
В рамках форума наша библиотека совместно с библиотекой ТГПУ им. Л.Н. Толстого организует секцию «Книгоиздание и литературное творчество: свидетели и свидетельства Великого Подвига». Так же на форуме будет работать круглый стол «Информационные ресурсы в процессе формирования исторической памяти». Приглашаем к участию. Подробная информация и онлайн регистрация - на сайте ТГПУ им. Л.Н. Толстого.

Валерий Савостьянов

Дедовы медали

Мне однажды наподдали —
И всерьёз, а не слегка, —
Что я дедовы медали
Утащил из сундука.

«Ты попробуй, постарайся —
На войне их заслужи,
А уж после — хошь, играйся,
Хошь, в сундук их положи…»

Ждали деда.
Дед награды
Взял — и, вспомнив про бои,
Молвил: «Пробовать не надо —
Лучше носит пусть мои…» 

Деду

Мы попросим нашу бабку
Протопить нам к ночи баньку
И, ступая на порог,
Мяты, липы, зверобою
Не забудем взять с собою,
Чтобы слаще был парок.

В шайке веничек распарим,
Чайник травами заварим —
Помогает пропотеть,
Будем чаем упиваться,
Будем веником стегаться,
Долго ахать и кряхтеть.

Дверь откроем и с разбега
Упадём в объятья снега,
И под юною луной
Канут хвори и заботы,
И к тебе вернутся годы,
Годы, взятые войной!..

Если ж так
Вернуть их сложно —
То, давай, тогда мы сложим
Жизнь твою и жизнь мою
(Пусть мне тоже будет больно!)
И разделим — как обоймы
Поделили бы в бою.

И расправятся морщины —
Жизнь примеряют мужчины
Вновь, как чистое бельё…
Как, тебя мочалкой драя,
Я о шрамы обдираю
Сердце штатское своё!                                       

Последние фронтовики

В 2005 и 2004 годах в тульских газетах публиковалась подборка стихов поэта Валерия Савостьянова, связанных с Великой Отечественной войной. А в 2007 году в издательстве "Гриф и К" вышла книга, названная автором "Последние фронтовики", предисловием к которой послужила статья,  предварявшая газетные публикации. С разрешения автора мы публикуем статью-предисловие, а вслед - некоторые стихотворения. Валерий Николаевич Савостьянов (род. 2.09.1949, д. Сергиевское Болоховского, ныне Киреевского, района Тульской области), поэт, эссеист, публицист, член Союза писателей России (1997), член Международного Литературного фонда (2007), член Международной Гильдии писателей (2014). Ветеран труда (2011). Автор 9 книг и множества публикаций в местных, российских и международных (Армения, Белоруссия, Германия, Латвия, Украина) изданиях — в том числе, в престижных всероссийских антологиях: «Русская поэзия: XXI век» (М., 2010), Военной поэзии «Ты припомни, Россия, как всё это было!..» (М., 2010), «Поэзию любят красивые люди» (С.-Пб., 2012), «Молитвы русских поэтов» (М., 2013), а также в антологии тульской поэзии «Наши современники» (Тула, 2008) и в хрестоматии «Три века тульской поэзии» (Тула, 2010).

К теме Самой Страшной и Кровопролитной Войны XX-го века, к теме патриотизма и героизма наших отцов и дедов, а теперь уже для некоторых, очевидно, и прадедов с прапрадедами, к теме нашей памяти и благодарности им, выстоявшим тогда, в Великую Отечественную, я, кажется, обращался всегда, и подтверждением тому мои даже самые первые стихи, а также и последующие, одно из которых так и называется «В тридцать пять». Но обращался редко напрямую, ибо сам, конечно, не воевал, поэтому чаще всего обращался опосредованно, от лица внука своего прошедшего всю войну деда–фронтовика.
Я готовлю эту подборку с особым душевным трепетом, с чувством искреннего уважения и даже, если хотите, благоговения перед простыми и великими героями недавно ушедшего от нас века, которых звали и зовут фронтовиками. Смысл этого слова глубок и беспощаден, и он не терпит нечёткости и неясности, ибо фронтовик — это тот, кто был на фронте и сам, лично, воевал, а, значит, мог быть убит, это человек непременно, даже просто находясь там, на переднем крае борьбы с нацизмом, рисковавший своей жизнью ради Великой Победы. И я думаю, что этот риск, ежедневно давящий на подсознание, эта возможность в любой момент быть убитым, делали этих людей мудрее, чище и благороднее, человечнее что ли.

Популярные сообщения